08 сентября 1910 года. Вечер.

Еще утром, до того как пойти спать, Анфиса уже успела навязать себе мысль, что она пойдёт к молодому человеку на "вечер поэзии", а от Федоры потом просто откупится, выдав ей обычную ночную долю. Рискованно, конечно, но... Но что-то в этом странном красавце было. Что-то, что заставляло Анфису постоянно думать о нем. Что-то, что будило томление и неуловимое тепло внизу её живота. Она не строила себе иллюзий - такому высокородному господину навряд-ли понадобится от паршивой шлюхи что-либо, помимо утоления похоти, но, черт побери, разве кому от неё надо что-то другое? И всё же нет-нет, да возносился в небеса невесомый песочный замок.

- Решено, - твердо сказала она сама себе, проснувшись. - Сегодня к нему, и будь что будет.

Анфиса зашла в свой бордель, встретилась с мамкой, и, после недолгих разговоров та согласилась на подобную рокировку, с условием, что если обещанная сумма не будет уплачена в срок, то сумма начнет расти по ставке 25%/день. Анфиса мало что поняла из "ставок" и "процентов в день", но деваться было некуда. На все вопросы Федоры о том, кто клиент, откуда и где живёт, Анфиса стоически отвертелась (не хватало конкурентам клиентов сдавать).

После Анфиса, приведя себя в подобающий вид, и даже несколько перестаравшись, поймала дилижанс и, подобно светской даме, неторопливо вошла в кабину.

- Where to?* - глухим низким голосом спросил кучер.

Анфиса молча передала кучеру записку с адресом.

- Не близко... - присвистнул кучер, и, вернув записку, тронул лошадей.

Старый дом на окраине города>>>
______________________________

* Простите за шалость - не удержался. "Where to?" это легендарный вопрос таксиста в игре Masquerade The Bloodlines при перемещении между локациями. Бытует неофициальное мнение, что таксист и был тем самым неуловимым Каином - первичным вампиром, отцом всех Детей ночи. Мнение это, как я полагаю, основано исключительно на этом самом "Where to?", а точнее на интонации, и харизме голоса, которым задавался этот вопрос.

Отредактировано Различные НПС (2013-11-25 01:21:48)

Уле оторвался от группы, чтобы провести небольшую разведку обстановки, в рабочих кварталах было не так много солдат, как везде, но Уле уже отмечал самые безопасные пути, где находилось место, про которое говорил араб Уле нечего не знал, поэтому решил сильно не углубляться в рабочие кварталы, поэтому перейдя через мост Уле обследовал все в радиусе пяти ста метров и решил вернуться обратно.

3 января 1911 года. Ночь

Северная часть города

Передовая была давно подготовлена для прихода русских, но она была сформирована на востоке, ибо командование Тройственного союза перед высадкой в Питер, нанесла сокрушительный удар по Финскому корпусу в районе города  Хельсинки. Нужды в формировании Северной линии не было и все силы были брошены на удержание позиций Восточных и Южных районов. Тем не менее патрулирование велось круглосуточно а у въезда в Питер стоял небольшой аванпост Союзников.
Ровно в 2 часа ночи в дали один из часовых завидел блуждающий всполох, что пробежался по дорожке линии горизонта, затем послышалась гулкая серия раскатов. Штурмовая артиллерия врезала по аванпосту, разметав его как 9 вал жалкий шлюп. На месте аванпоста остались одни лишь угольки. Через пять минут к бывшей позиции британцев прибыли казаки, что стали искать что-нибудь ценное. Англичане сюда не сунутся, казаки это понимали, ибо они разведывали здесь все в течении суток и убедились, что обороны здесь нет. В деревянных домах пригорода, рядом с которыми на отшибе стоял аванпост, в окнах зажегся свет, люди стали с интересом выглядывать и к их удивлению они увидели колоны пехоты, что быстрым шагом двигались по улице в город. Это была русская пехота, Финский корпус в полном составе, командование Тройственного союза по ошибке полагало, что их войска стерли с лица земли весь корпус, но то был лишь гарнизон г. Хельсинки.

Утро

Войска Государя встречали с безудержной радостью. Со всех государственных учреждений были содраны флаги Британской империи. Колонны, маршируя по городу, завидев прусские знамена над КПП, развернулись в боевой порядок, скрывшись за брошенными англичанами укреплениями. Похоже немцы были куда более решительными чем их коллеги.
- Дружина! К бою!
Прозвучало с позиций русских.
- Шайсе, - произнес сердито прусский офицер, готовя свой Маузер, - Солдаты кайзера, мне было приятно с вами служить, покажем трусливым англичанам как надо вое... Что за...
К позиции пруссаков приближались английские драгуны на конфискованных у местного населения лошадях.
- Джентльмены, произнес командующий эскадроном красных драгун, мы все что есть у вас для отпора русским.
- Какая прелесть, - почесал затылок прусский офицер, - И чем вы мне поможете? Нас здесь всего ничего, а их там армия...
Не договорил немец, как со стороны русских послышались ружейные выстрелы.

Завязалась перестрелка. Подобно битве при Альме британские драгуны отправились на верную смерть прямо в лобовую атаку на рассредоточенные порядки Финского корпуса, как внезапно из подворотни, мимо которой пронеслись красные драгуны выскочили лошади.  Англичане настолько были увлечены самоубийственной атакой, что не заметили лошадей без всадников.

Немцы опешили.
- Что лошади без наездников?
- Заходят с тыла наверное! Шайсе, всем смотреть в оба!

Один из пехотинцев армии Кайзера всматривался в мирно стоящих лошадей, позади которых драгуны кидались на русское каре. Внезапно лошади начали свое движении в сторону прусского аванпоста, всего их было с десяток. Когда лошадки развернулись немец заметил всадников, что висели сбоку.
- Казакен! Казакен! Казакен! - затараторил в спешке пруссак, но было сравнительно поздно. Всадники, подобно цирковым артистам мигом очутились в седле и уже неслись на аванпост.
- Огонь! - проорал офицер и немцы открыли сравнительно ураганный огонь по казакам, скосив троих за раз. Но всадники, которых было в три раза меньше чем британских, и не думали отступать. На подлете к укреплениям винтовочным выстрелом косило еще двоих. Пятерка отважных казаков перескочила через преграду и всадники стали резать всех на право и налево. Завязалась бойня, кого-то спихнули с седла и закололи штыками, за что другие наездники покарали уланскими пиками. Казачий вахмистр в пылу сражения и не заметил, как на выручку к пруссакам несутся остатки красных драгун, считавшихся элитой. Но было поздно. Немцы побросали ружья и метнулись к ближайшим домам прося пощады. Тройка казаков мялась, атаковать десяток было им не с руки, да и лошади устали.
- Семенов, твою же за ногу, вот приспичило тебе в атаку идти, и на те, вахмистр, десяток супостатов.
- Этих тоже перебьем.
- Нас уже тут больше половины полегло. Не перебьем.

Внезапно свист звонко ударил по ушам и казаков и отступающих драгун. Из той же подворотни выехала пятерка наездников в белом, это были гусары Ингерманландского полка.
- Ну все... - вытер окровавленное лицо вахмистр.
- Шашки на голо!
И снова кавалерийская атака. В ее результате оставшиеся красные драгуны сдались. Этим утром в плен попало не мало драгун, что были представителями знатных родов Англии.

Русские сдвинулись к уцелевшим мостам, где закрепились французы. Выковыривать их с занятых позиций было решено в середине дня. Тем временем корпус полностью вошел в рабочие кварталы и готовился к фланговым ударам. Ждали только Новгородский и Карельский корпуса, они должны были выдавить противника с занятых позиций в то время как силы Финского должны были тревожить их по флангу и заниматься городом. По южному направлению к Питеру по железной дороге перебрасывали непосредственно корпуса с Московского военного округа.

На стены всюду клеили листовки с надписью "Мы вернулись". Вновь заработала как прежде местная администрация, а по улицам, что стали тылом русской армии все время рассекал наездник с флагом.

30 марта. Раннее утро.

Люди. В бардаке войны люди пропадают каждый день, ничего удивительного в этом нет. И дела до этого тоже никому нет. Это очень удобно. Когда тебе нужен человеческий материал - это очень и очень удобно.

Я наблюдаю за мальчишкой лет семи - один из первых сегодня на улице. Ранняя пташка. Это хорошо, это значит, что у меня есть минут пятнадцать, пока улица не оживет рабочими, строителями, крестьянами и прочей шоблой.
  Вот он проходит мимо пустого пока ларька с фруктами, перепрыгивает через перила у лавки цирюльника... Он все ближе.
  Одним прыжком взлетает на лестничные ступеньки небольшого магазинчика тканей и тут же съезжает по перилам... Он все ближе.
  Похоже он продает газеты - по крайней мере, он направляется точно в сторону почты... Он рядом.
 
Я резко делаю шаг в его сторону, он успевает испугаться. Я хватаю его одной рукой за плечи, сдавливая руки и отрывая от земли, второй рукой я зажимаю ему рот и нос. Он сдавленно мычит и усиленно брыкается, но тщетно. Он уже полностью в моей власти. Один шаг назад и я снова скрыт тьмой подворотни, направляюсь в сторону подвала. У черного провала двери я оглядываюсь, для того, чтобы посмотреть все ли спокойно... и сердце мое замирает: В лучах утреннего света глядя на меня неподвижно стоит небольшая девочка лет одиннадцати.
Я уверен, что она все видела. Времени на раздумье у меня нет. Сворачиваю шею сопляку, бросаю тело в подвал. Одеваю капюшон и уверенным шагом иду к девченке. Заметив мое приближение, девочка бросается наутек, и тотчас исчезает за углом дома. Я перехожу на бег, выскакиваю из-за угла, оглядываюсь. Никого. Стоп, в утренней тишине раздается скрип пружины. Небольшая вероятность того, что это та девка забежала в подъезд все-же есть. Я бросился на звук и вскоре нашел старую деревянную дверь. Открыв ее, я попал в пыльное, полутемное помещение подъезда.

Мне повезло. Она была тут. Я слышал ее прерывистое дыхание, чувствовал ее запах. Мышка спряталась под лестницей. Я неспешно пошел в ее сторону - шорох - видимо, она вжалась в стену от испуга. Так и есть. Присев на корточки, я увидел как она дрожит обняв маленькими детскими ручками острые коленки и тихо что-то шепчет. Молитва. Молитва, которой учат всех детей без исключения. Глаза ее были зажмурены, по щекам текли слезы.

Я взял ее за волосы (она широко распахнула голубые глаза). Я дернул её к себе (она судорожно вдохнула в ужасе). Я приложил палец к губам и ядовито прошептал"Т-с-с-с...". (Она судорожно покачала головой в знак согласия). Я отпустил ее волосы и взял за маленькую холодную ладошку, увлекая за собой (Она, не сопротивляясь, пошла).

Люди уже вышли из своих берлог, город начинал просыпаться. Мне это не нравилось - сейчас мое инкогнито держалось только на ужасе, сдавливающем горло девченки - вздумай она закричать и мне конец. Мы шли к тому подвалу, в котором лежал трупик моего веселого продавца газет. Обычно я не охочусь сразу за двумя, но эта ситуация по праву считалась форс-мажерной, а это значит, что сегодня у меня двойная добыча.

Дилижанс с пьяным кучером пронёсся мимо меня, чуть не сбив с ног. Я отшатнулся, и отпустил руку девченки. Словно того и ожидая, она метнулась в сторону и со всех ног припустила вдоль по улице. Я дернулся было за ней, но с горечью понял, что шанс упущен - на улице слишком людно. Погоня привлечет много внимания.

Дела прескверные. Появился свидетель. Живой свидетель. Я помню как она выглядит, значит до вечера придётся подождать, а вот вечером её надо обязательно поймать. Свидетелей быть не должно. Даже если она пойдет в полицию, что вряд ли, то её рассказам, а тем более уж  её описанию преступника никто не поверит. Не такая у меня внешность, чтобы сразу верить... Пока что займусь сопляком. Не стоит надолго оставлять трупы без присмотра.

Отредактировано Некто (2014-05-10 11:04:35)