Слова Арины уже отзвучали, но перед мысленным взором Дмитрия все еще стоял далёкий южный закат. И также как на картине огненный шар степенно погружался в пучину тёмных вод. Лёгкий бриз холодил лицо и приносил запахи далёких земель. Волны медленно накатывали на ракушечный пляж и касались сапог, которые были облепелены мелким ракушечником. Солнце, подарив телу последний луч тепла, кануло за горизонт.
Усилием воли стряхнув наваждение, Дима отдёрнул руку, уже тянувшуюся чтобы прикоснуться к столь живой картине и удостовериться, что это лишь полотно.
- Слишком дорогой подарок, - отрицательно качнул головой Дмитрий. - Нечем отдаривать.
Затем его рука указала на картины с закатом и он взволнованным голосом спросил:
- Скажи пожалуйста - где ты это рисовала?

Иван Федорович привстал со стула и направился в сторону прихожей, а Володя проследовал за ним.
-Видимо она так долго, потому-что с ней гость - улыбнулся - В ле... точнее на берегу, мф встретили человека по имени Дмитрий Шотт и любезно согласились довести его до дома. Первая остановка вышла на вашу аптеку, ну Арина и решила угостить гостя чаем. Мы ничего не смогли поделать, она слишком настойчива.

- Странно. Просто напомнило..., - Дима запнулся, но потом продолжил. - Одно место. Другое. Далеко отсюда.
Он тоже склонился над картинами и начал помогать Арине собирать их с пола:
- Арина, это твои творения. Я был бы очень рад если бы ты мне подарила одну из своих картин. Но картины нарисованные тобой - это частицы твоей души, которую ты вложила в них когда рисовала. Часть души слишком дорогой подарок, чтобы принимать его просто так.
Дима горестно хмыкнул и продолжил:
- А у меня все только материально-производственное. Обычные вещи. Хотя...

Отредактировано Дмитрий Шотт (2013-10-20 21:32:57)

Дмитрий хотел было ответить Арине, что ему будет трудно забыть подобную встречу, но тут за дверью раздались шаги. Арина сориентировалась быстрее него - ведь это её дом - и шепнула:
- Отец.
Одно единственное слово прозвучало будто сигнал для тут же отворившейся двери. Вошедший мужчина был опредленно старше Дмитрия. С отцом Арины, то что он её отец выяснилось чуть позже, Дмитрия роднил рост и цвет глаз. Он пожурил Диму как непредставившегося гостя и оглядел поле недавней словесной баталии по поводу картин-подарков. А после представился. Дима собрался ответить в том же ключе, но не успел - Арина подбежала к мужчине в дверях, назвала его папкой и поцеловала в щёку, тем самым развеяв последние сомнения Димы. Неожиданно, а для барона это было именно так, Арина подмигнула ему.
Девчонка!
Дима улбынулся в ответ и обратился к её отцу:
- Здраствуйте. Меня зовут Дмитрий Ипполитович Шотт.
Вежливый полупоклон-полуприветствие.

-Вы меня конечно извините, но я не могу остаться. Мне нужно кое-что купить для бабы Тони, это моя соседка. - говорил Володя спускаясь по лестнице - Я сьезжу и сразу вернусь обратно, ведь я обещал Дмитрию доставить его до дома. Всего доброго и приятного вам чаепития - со всеми распрощавшись парень одел свой головной убор, проверил карманы(вдруг забыл деньги взять) и вышел из дома.
На улице начало немного накапывать, похоже погода может совсем разыграться и тогда придётся просить у бабушки плащ. Подойдя к машине, проверил чтобы все двери были плотно закрыты, сел за руль и поехал в сторону дома, по пути заехал в магазинчик.

- Даже не собирался вздумывать, - с улыбкой ответил Дмитрий. Конечно, как теперь можно отказываться, если ты уже сдался у входа? Иван Фёдорович позвал и Владимира, но тот куда-то засобирался хоть и сказал, что вернётся за Дмитрием.
- Да не надо меня подвозить! Я могу и пешком дойти, что я - цаца какая? - Дима с удовольствием ввернул в ращговор это словечко, подхваченное у казаков в родной Оренбургской губернии. При других обстоятельствах он бы не стал использовать это слово, но Иван Фёдорович сказал, что с официальной частью покончено, чем Дима тут же и воспользовался. Но Владимир не услышал крепкого словца - он уже исчез в коридорах квартиры.
Судя по запахам, те плюшки, приготовленные только-только, были намного вкуснее, в отличии от той сдобы, которую ему по утрам под дверь носят. Поэтому Дима молчаливым кивком согласился с мнением Ивана Фёдоровича насчёт женской голодовки и пошёл за Ариной в обратный путь - в столовую.

Чай был горячим и очень вкусным, плюшки явно только что выпекли, даже пальцы обжигали. Дмитрий откусил сдобу и принялся жевать. После холодного леса и бессонной ночи всё это казалось раем. Дима даже побаивался - как бы его за столом не сморило. Проишествие с Ариной немало позабавило Диму, впрочем белый нос ничем не портил её милого личика. Между делом он и сам покосился на блестящий самовар - вдруг тоже где запачкался? Но пока вроде оставался чистым.
- Непременно попробую, - ответствовал Дмитрий, обращаясь к пододвинутой вазе с вареньем. - А в лесу я упражнялся. В стрельбе. На самом деле это чистое совпадение, что мы с Ариной там столкнулись - я не люблю ходить на одно и то же место. Потому что... Как бы точнее выразиться... Наверное, это немного странно, но... Скучно, в общем. Вот. Скучно ходить тренироваться не меняя стрельбища, не меняя окружающей обстановки. Скучно каждый раз идти туда же. Поэтому для упражнений я всё время ищу разные места. Попадаются очень красивые, тот же берег моря, где Арина рисовала, - Дима замолчал на некоторое врмя, обдумывая не выдал и не подставил ли он Арину, Владимира или Надежду. Решив, что пока всё в норме, он продолжил. - В подобные красивые места я хожу по несколько раз, но уже не стрелять, а просто... полюбоваться.

- Мне просто стрелять нравится. Будто спор с самим собой. Вчера не очень, а сегодня лучше - нет предела совершенству, - Дима отпил чаю и прикончил булочку. - По крайней мере в плане умений и навыков. Да и отвлечься помогает. От чего-нибудь неприятного.
После заявления Ивана Фёдоровича насчёт оружия Дима удивлённо приподнял левую бровь. Шотту почему-то казалось, что Иван Фёдорович этакий добрый доктор, который управляет аптекой только чтобы содержать дочь, а так бы лечил всех подряд без разбора. Но всё вон как обернулось... Диме даже показалось, что от аптекаря дохнуло знакомым и таким родным авантюристическим духом. Когда разговор коснулся недавнего ограбления, Дима аккуратно потянул за интересующую его ниточку:
- Поговаривают, что кражу совершили морлоки.
Но Иван Фёдорович уже сорвался с крючка и продолжил распрашивать Дмитрия.
Ну, прям допрос чистой воды.
- Я управляю нефтяной скважиной и заводом.
Про "летающие машины тяжелее воздуха" Дима решил не упоминать - во-первых это ещё не осуществленная задумка(единственно, что он сделал: обратился к изобретателю за двигателем), а во-вторых Дима не любил хвастаться вообще, тем более шкурой неубитого медведя.

За поездку Степа почти полностью пришел в себя. Хотя он не мог до конца поверить о случившимся, особенно о плененном сейчас где-то в глубинах подземелья Владимире.
Пройдя в дом, Степа кивнул псу на коврик рядом, строго пригрозив пальцем. Чейзер, поджав уши, сделал пару кругов вокруг ковра и устало лег на него, прикрыв морду лапами. Оставлять айну на улице у графа не повернулся язык, в надежде, что ни служанка, ни, тем более, владелец дома не будут против.
Пройдя чуть глубже, Степа снял пальто и неуместно положил его на спинку ближайшего стула. Отсутствие одного рукава ничуть не смущало графа, он лишь сложил руки на груди и устало слушал рассказ Арины, в котором ему и самому пришлось поучаствовать.

Шотт послушно уселся на указанное кресло. Почему-то в Иване Федоровиче ему чудились черты своего отца. Такая же властность и уверенность, опыт, покровительственное отеческое отношение к окружающим... Дмитрий вспоминал как он после очередного "приключения" возвращался в родное имение с расцарапанными руками и разбитыми до крови коленками, а отец вместо родительское порки всего лишь похлопывал по голове и спокойно спрашивал: "Что на этот раз?". И потом, слушая заплетающийся, но бурны рассказ Дмитрия, самостоятельно промывал рану, перевязывал, не сваливая уход за сыном на служанок.
Дмитрий качнул головой, прогоняя наваждения. Отец умер и этого уже не изменишь. Когда служанка принесла тазик и воду, Шотт начал разматывать руку. Кровь уже свернулась и покрыла рану твёрдой коркой. При разматывании корка треснула и из раны вновь начала сочится кровь.